Более полувека американский доллар служил валютой не только США, но и всему миру. Доллар был доминирующим эквивалентом обмена в трансграничных сделках и наиболее популярным активом, используемым центробанками и правительствами для создания финансовых резервов. Эта валюта стала терять блеск еще до нынешних проблем с долгом США. Ее доля в мировых резервах центробанков за последние 10 лет снизилась с 70 до 60%.
Объяснить это несложно. Преимущество Америки в мировой экономике уже не так велико, как в прошлом. Вполне естественно, что международная монетарная система меняется вслед за переменами в экономике и становится многополярной. Если США делят мировую экономическую сцену с другими странами, то и доллару придется уступить место другим валютам.
В недавней книге «Непомерная привилегия: взлет и падение доллара» (Exorbitant Privilege: The Rise and Fall of the Dollar; в 1960-е гг. непомерной привилегией французский президент Жискар д’Эстен назвал преимущество, которым обладают США как эмитент резервной валюты) я как раз занимался этим вопросом. Один из выводов: в будущем доллар и евро будут делить лидерство в мире. Кроме того, заглядывая вперед на 10 и более лет, можно предположить, что международную роль получит и китайский юань.
А вот специальные права заимствования (SDR), единицы отчетности, используемые МВФ, такой роли не получат. Можно было бы предположить, что SDR — корзина из четырех валют — помогла бы центробанкам и правительствам застраховать их валютные риски. Но процесс эмиссии этой квазивалюты сложен, и не существует рынка, на котором устанавливается ее курс.
Полагаю, что будущему, в котором сегодняшние ведущие валюты — доллар и евро — доминируют в международных транзакциях, нет реалистичной альтернативы. Но репутация обоих «валютных домов» сильно подмочена. Печальная неспособность политиков США справиться с долговым потолком заставила глав центробанков сомневаться в надежности доллара. Неудачи европейских политиков в разрешении кризиса суверенных долгов наводят на грустные размышления о будущем евро. Менее года назад вполне возможно было вообразить портфели резервных валют, где доминируют доллар и евро. Сегодня главы центробанков с тревогой ищут альтернативы обеим больным валютам. Но никакой готовой альтернативы они не найдут. Рынок золота мал и волатилен. Гособлигации Китая остаются недоступными. Валюты второго ряда — швейцарский франк, канадский доллар и австралийский доллар — крайне малы. Как актив они малы даже все вместе взятые.
Учитывая все сказанное, разве не пришло время заняться SDR? Почему не создать рынки, на которых эти деньги [деньги] могли бы обращаться? Разве это не тот самый единственный шанс — возможность преодолеть ситуацию, в которой американский федеральный резерв и Европейский центробанк обладают мировой монополией на поставки ликвидности?
К сожалению, ответ на этот вопрос: нет. SDR не станут спасением для центробанков, разочарованных в долларе и евро. Причина становится очевидной после минутного размышления: совокупная доля доллара и евро в корзине валют, составляющих SDR, приближается к 80%. Расширение корзины и включение в нее валют развивающихся рынков поможет, но только до некоторой степени, поскольку на США и Европу по-прежнему приходится половина мировой экономики и более половины ликвидных финансовых рынков. SDR будет очень плохой защитой для стоимости, если стоимость будут терять доллар и евро.
Есть идея лучше: начать работу над созданием более привлекательного глобального актива. Идеальным инструментом были бы облигации, привязанные к динамике глобального ВВП, доходность которых менялась бы в зависимости от темпов мирового роста. Похожим образом работают ВВП-сертификаты (warrant), выпускаемые правительствами Коста-Рики и Аргентины.
Это даст центробанкам инструмент, который будет вести себя как глобальный широкодиверсифицированный портфель активов. Такой актив будет компенсировать инфляцию и обесценение валюты в США и Европе, поскольку выплаты по облигациям будут зависеть от номинального, а не реального ВВП. МВФ может задействовать свои полномочия по выпуску облигаций и выкупать привязанные к ВВП бумаги у национальных правительств, обеспечивая этот новый глобальный резервный актив своей поддержкой и стимулируя правительства к выпуску таких облигаций.
Профессор Йельского университета Роберт Шиллер давно выступает с идеей ВВП-облигаций. Но пока ему не удалось убедить ни одно правительство. Убедить политиков поддержать облигации, привязанные к глобальному ВВП и эмитируемые МВФ, будет еще сложнее. Но если государства и центробанки всерьез обеспокоены поиском альтернатив доллару и евро, начинать нужно сейчас. И ВВП-облигации — одна из реальных возможностей.